Продолжаем забавляться рассказиками. Получилось несколько не то, что планировалось изначально, но зацените хоть это.
Задолго до событий описанных в повествовании “О крыльях”.
Он начал приходить в себя. Перед глазами все плыло, точнее, так бы он сказал, если бы хоть что-то видел. Ничего не было видно, темнота повсюду, впору подумать, что наступила слепота. Все тело била крупная дрожь. Руки и ноги не слушались. Была только дрожь и боль, невыносимая боль.
- Где… где я? – это были первые слова, которые вырвались из его уст в этом месте. И ответом была – гулкая тишина. Каждое движение сопровождалось эхом. Оно словно надсмехалось над тем, кто попал сюда.
- Что произошло? – вопросов всегда больше, чем ответов. А ответчик здесь только один – ты сам. Ибо у Ничего нет собственного мнения на то или иное событие. Ответить же на собственный вопрос можно только тогда, когда придет понимание. Да и оно может быть ошибочным.
Падший сидел и задавал вопросы не зная усталости. Одни и те же, раз за разом. А эхо, постоянно смеясь, ответствовало ему. Так летело время, а он все сидел. Ничего не видя и не зная, не понимая, что с ним приключилось. Постепенно к изначальным вопросам добавились еще и другие. “Почему я? За что? Какой смысл вот так жить?”.
Лишь когда прошло много времени, Падший научился смотреть в темноту и различать в ней части своего тела. Остального он по-прежнему не видел. И вот однажды…
читать дальше- Открой глаза! Смотри! – ласковый, текучий, словно вода голос, обратился к Падшему. Он звучал отовсюду, не имея единого источника, казалось, что сам воздух, сама темнота говорит с ним.
- Кто? Кто здесь? – здесь он все время задавал вопросы, как будто его речь и состояла из них.
- Не знаю. – уверенно сказала Та.
- Мне больно… - Падший мог жаловаться только самому себе, да так он и делал. Сейчас у него была уверенность, что с ним все так же шутит жестокое эхо.
- Я знаю – снисходительно проговорила неведомая собеседница.
- Кто ты? – он не унимался, хотелось хоть раз услышать имя, а не насмешку.
- Я? Пожалуй, можешь звать меня Целительницей – Падший был почти уверен, что в голосе послышалась улыбка.
- Что… зачем ты здесь? – пробыв долгое время в одиночестве, поневоле цепляешься за каждое слово, пусть даже ненастоящего собеседника.
- Разве тебе не нужна помощь? – Она искренне удивилась.
- Нужна. – слова уже вырывались против воли. Разум не поспевал за криком души.
- Так вставай же! И открой глаза! – толи она подшучивала нал ним, то ли в словах действительно было некоторое нетерпение.
Падший медленно, как бы нехотя поднялся. Тело все так же била дрожь, ноги то и дело подкашивались.
- Я… всё… я сейчас – тихо шептал узник.
- Да, ты совсем плох. Давай сделаем так! – ничего не было видно, но Падший почувствовал, как на плечи ему что-то легло.
- Так… намного лучше… - слова не вязались, он не мог понять, наяву ли это или же это его собственное воображение.
- Ну! Открывай глаза! – нетерпение усиливалось и, голос менялся.
- Я открыл… ничего не вижу.
- Да нет же! Открой! – узник почувствовал, как его начало обволакивать со всех сторон, воздух звенел и становился тяжелым.
- Что… что ты делаешь? Зачем!? – ему хотелось кричать, но слова тонули едва вырвавшись.
- Если ты сам не способен помочь себе, я сделаю это за тебя, хочешь ты того или нет! – голос полыхнул как молния.
- Молния? – узник удивился самому себе.
- А, значит, ты все-таки помнишь? Память вернется к тебе со временем. Смотри! – Падший открыл глаза, но мало что изменилось, все было так же темно и пусто.
- Я вижу?
- А разве нет? Если ты чего-то не видишь или не знаешь, это еще не значит, что этого нет! – голос был наставительным и, в нем даже проскальзывали нотки шутливости.
- Но… что мне делать?
- А что бы ты хотел?
- Найти свою дорогу…
- Так ищи! – это были последние слова, которые он услышал.
Еще много раз он обращался к Целительнице, бредя по бесконечным пустошам, в полной темноте. Но ответа не было, как будто не существовало этой самой Целительницы, а он разговаривал на самом деле сам с собой. Вновь потянулось время. Он шел и шел, не видя и не замечая перед собой ничего.
Падший не заметил, как под ногами начала виться тоненькая бледная нить, едва заметная.
Устав от бесконечных и бесплодных поисков, он остановился и сел, будучи на грани отчаяния, ибо не мог он найти свою дорогу.
Каким же было его удивление, когда, устремив свой взгляд туда, где должна быть почва, он увидел тонкую, слабо мерцающую ниточку.
- Почва? Земля? Да, я помню… - Падший внимательно всмотрелся в нить. – Что? Да, я понимаю! – нить в ответ ему слабо сверкнула.
Преисполненный радости, он вскочил на ноги и пошел по этой ниточке. И с каждым шагом он вспоминал и понимал всё больше. Пока однажды память к нему не вернулась. С того момента начался новый отсчет. Теперь он не возвращал то, что потерял, теперь он приобретал. Многое открылось, и каждый шаг приносил всё больше понимания.
- Теперь я понимаю, кто ты! Не Целительница, имя тебе – Пустота! – воздух в ответ зазвенел и, как будто послышалось: “Я рада”. Тогда Она замолчала снова, да и Падший больше не обращался к ней, разве что только в тяжких думах. Теперь он шел своей Дорогой…